Неточные совпадения
— Здесь нечисто! Я встретил сегодня черноморского урядника; он мне знаком — был
прошлого года в отряде; как я ему сказал, где мы остановились, а он мне: «Здесь, брат, нечисто,
люди недобрые!..» Да и в самом деле, что это за слепой! ходит везде один, и на базар, за хлебом, и за водой… уж видно, здесь к этому привыкли.
— Ох, батюшка, осьмнадцать
человек! — сказала старуха, вздохнувши. — И умер такой всё славный народ, всё работники. После того, правда, народилось, да что в них: всё такая мелюзга; а заседатель подъехал — подать, говорит, уплачивать с души. Народ мертвый, а плати, как за живого. На
прошлой неделе сгорел у меня кузнец, такой искусный кузнец и слесарное мастерство знал.
Он был
человек прошлого века и имел общий молодежи того века неуловимый характер рыцарства, предприимчивости, самоуверенности, любезности и разгула.
— К чему ведет нас безответственный критицизм? — спросил он и, щелкнув пальцами правой руки по книжке, продолжал: — Эта книжка озаглавлена «Исповедь
человека XX века». Автор, некто Ихоров, учит: «Сделай в самом себе лабораторию и разлагай в себе все человеческие желания, весь человеческий опыт
прошлого». Он прочитал «Слепых» Метерлинка и сделал вывод: все человечество слепо.
— Ты бы мизантропию-то свою разбавил чем-нибудь, Тимон Афинский! Смотри, — жандармы отлично помнят
прошлое, а — как они успокоят, ежели не искоренят? Следовало бы тебе чаще выходить на
люди.
Выпив водки, старый писатель любил рассказывать о
прошлом, о
людях, с которыми он начал работать. Молодежь слышала имена литераторов, незнакомых ей, и недоумевала, переглядывалась...
— Дело —
прошлое, Клим Иванович, а — был, да, может, и есть около вас двуязычный
человек, переломил он мне карьеру…
Этот
человек напомнил ему далекое
прошлое, дядю Хрисанфа, маленького «дядю Мишу» Любаши Сомовой и еще каких-то ветхозаветных
людей.
«Сотни
людей увлекались этим», — попробовал он утешить себя, разрывая бумажки все более торопливо и мелко, а уничтожив эту связь свою с
прошлым, ногою примял клочки бумаги в корзине и с удовольствием закурил папиросу.
Вспомнить об этом
человеке было естественно, но Самгин удивился: как далеко в
прошлое отодвинулся Бердников, и как спокойно пренебрежительно вспомнилось о нем. Самгин усмехнулся и отступил еще дальше от
прошлого, подумав...
— В России живет два племени:
люди одного — могут думать и говорить только о
прошлом,
люди другого — лишь о будущем и, непременно, очень отдаленном. Настоящее, завтрашний день, почти никого не интересует.
«Оффенбах был действительно остроумен, превратив предисловие к «Илиаде» в комедию. Следовало бы обработать в серию легких комедий все наиболее крупные события истории культуры, чтоб
люди перестали относиться к своему
прошлому подобострастно — как к его превосходительству…»
Потом этот дьявол заражает
человека болезненными пороками, а истерзав его, долго держит в позоре старости, все еще не угашая в нем жажду любви, не лишая памяти о
прошлом, об искорках счастья, на минуты, обманно сверкавших пред ним, не позволяя забыть о пережитом горе, мучая завистью к радостям юных.
Тагильский в
прошлом —
человек самоуверенный, докторально действующий цифрами, фактами или же пьяный циник.
«Осталась где-то вне действительности, живет бредовым
прошлым», — думал он, выходя на улицу. С удивлением и даже недоверием к себе он вдруг почувствовал, что десяток дней, прожитых вне Москвы, отодвинул его от этого города и от
людей, подобных Татьяне, очень далеко. Это было странно и требовало анализа. Это как бы намекало, что при некотором напряжении воли можно выйти из порочного круга действительности.
Он подумал, что гимназия, а особенно — университет лишают этих
людей своеобразия, а ведь, в сущности, именно в этом своеобразии языка, мысли, быта, во всем, что еще сохраняет в себе отзвуки исторического
прошлого, именно в этом подлинное лицо нации.
На
человека иногда нисходят редкие и краткие задумчивые мгновения, когда ему кажется, что он переживает в другой раз когда-то и где-то прожитой момент. Во сне ли он видел происходящее перед ним явление, жил ли когда-нибудь прежде, да забыл, но он видит: те же лица сидят около него, какие сидели тогда, те же слова были произнесены уже однажды: воображение бессильно перенести опять туда, память не воскрешает
прошлого и наводит раздумье.
— А знаешь, что делается в Обломовке? Ты не узнаешь ее! — сказал Штольц. — Я не писал к тебе, потому что ты не отвечаешь на письма. Мост построен, дом
прошлым летом возведен под крышу. Только уж об убранстве внутри ты хлопочи сам, по своему вкусу — за это не берусь. Хозяйничает новый управляющий, мой
человек. Ты видел в ведомости расходы…
— Старый вор Тычков отмстил нам с тобой! Даже и обо мне где-то у помешанной женщины откопал историю… Да ничего не вышло из того…
Люди к
прошлому равнодушны, — а я сама одной ногой в гробу и о себе не забочусь. Но Вера…
Замечу, что мою мать я, вплоть до
прошлого года, почти не знал вовсе; с детства меня отдали в
люди, для комфорта Версилова, об чем, впрочем, после; а потому я никак не могу представить себе, какое у нее могло быть в то время лицо.
— Ах, Боже мой! так вам все и рассказывать, зачем
люди ходят. Мы, кажется, тоже свой расчет можем иметь. Молодой
человек, может, денег занять захотел, у меня адрес узнавал. Может, я ему еще с
прошлого раза пообещала…
— Ах, Фанарин! — морщась сказал Масленников, вспоминая, как в
прошлом году этот Фанарин на суде допрашивал его как свидетеля и с величайшей учтивостью в продолжение получаса поднимал на смех. — Я бы не посоветовал тебе иметь с ним дело. Фанарин — est un homme taré. [
человек с подорванной репутацией.]
Его мысль унеслась в далекое
прошлое, когда в этих самых комнатах шел пир горой — для других
людей…
Наиболее положительные черты русского
человека, обнаружившиеся в революции и войне, необыкновенная жертвенность, выносливость к страданию, дух коммюнотарности — есть черты христианские, выработанные христианством в русском народе, т. е.
прошлым.
Мститель за зло
прошлого не есть новый
человек, это еще старый
человек.
Когда в
прошлом философы говорили о врожденных идеях, то, благодаря статическому характеру их мышления, они плохо выражали истину об активном духе в
человеке и человеческом познании.
Власть
прошлого над
человеком остается и в самых радикальных революциях.
Маркса нужно понимать в том смысле, что он считал определяемость всей жизни
человека экономикой скорее злом
прошлого, чем истиной на веки веков.
«Там новые
люди, — решил ты еще
прошлою весной, сюда собираясь, — они полагают разрушить все и начать с антропофагии.
Что же до Кузьмы Самсонова, то считал он его, в этом прежнем провалившемся
прошлом Грушеньки, за
человека в жизни ее рокового, которого она, однако, никогда не любила и который, это главное, уже тоже «прошел», кончился, так что и его уже нет теперь вовсе.
А спасение было так близко: один переход — и они были бы в фанзе отшельника-китайца, у которого мы провели
прошлую ночь. Окаймляющие полянку деревья, эти безмолвные свидетели гибели шестерых
людей, молчаливо стояли и теперь. Тайга показалась мне еще угрюмее.
Наблюдая за китайцами, я убедился, какой популярностью среди них пользовался Чжан Бао. Слова его передавались из уст в уста. Все, что он приказывал, исполнялось охотно и без проволочек. Многие приходили к нему за советом, и, кажется, не было такого запутанного дела, которого он не мог бы разобрать и найти виновных. Находились и недовольные. Часто это были
люди с преступным
прошлым. Чжан Бао умел обуздывать их страсти.
Задатки в
прошлой жизни были; но чтобы стать таким особенным
человеком, конечно, главное — натура.
Из коего дела видно: означенный генерал-аншеф Троекуров
прошлого 18… года июня 9 дня взошел в сей суд с прошением в том, что покойный его отец, коллежский асессор и кавалер Петр Ефимов сын Троекуров в 17… году августа 14 дня, служивший в то время в ** наместническом правлении провинциальным секретарем, купил из дворян у канцеляриста Фадея Егорова сына Спицына имение, состоящее ** округи в помянутом сельце Кистеневке (которое селение тогда по ** ревизии называлось Кистеневскими выселками), всего значащихся по 4-й ревизии мужеска пола ** душ со всем их крестьянским имуществом, усадьбою, с пашенною и непашенною землею, лесами, сенными покосы, рыбными ловли по речке, называемой Кистеневке, и со всеми принадлежащими к оному имению угодьями и господским деревянным домом, и словом все без остатка, что ему после отца его, из дворян урядника Егора Терентьева сына Спицына по наследству досталось и во владении его было, не оставляя из
людей ни единыя души, а из земли ни единого четверика, ценою за 2500 р., на что и купчая в тот же день в ** палате суда и расправы совершена, и отец его тогда же августа в 26-й день ** земским судом введен был во владение и учинен за него отказ.
Прошлое столетие произвело удивительный кряж
людей на Западе, особенно во Франции, со всеми слабостями регентства, со всеми силами Спарты и Рима.
Если аристократы
прошлого века, систематически пренебрегавшие всем русским, оставались в самом деле невероятно больше русскими, чем дворовые оставались мужиками, то тем больше русского характера не могло утратиться у молодых
людей оттого, что они занимались науками по французским и немецким книгам. Часть московских славян с Гегелем в руках взошли в ультраславянизм.
— Матушка
прошлой весной померла, а отец еще до нее помер. Матушкину деревню за долги продали, а после отца только ружье осталось. Ни кола у меня, ни двора. Вот и надумал я: пойду к родным, да и на
людей посмотреть захотелось. И матушка, умирая, говорила: «Ступай, Федос, в Малиновец, к брату Василию Порфирьичу — он тебя не оставит».
Еще в
прошлом году, когда собирался я вместе с ляхами на крымцев (тогда еще я держал руку этого неверного народа), мне говорил игумен Братского монастыря, — он, жена, святой
человек, — что антихрист имеет власть вызывать душу каждого
человека; а душа гуляет по своей воле, когда заснет он, и летает вместе с архангелами около Божией светлицы.
И тут жили в это же время
люди, с которыми я был связан в
прошлом, с которыми был даже близок.
Острую жалость вызывают многие воспоминания о
прошлом, о безвозвратном и сознание своей неправоты, причинение страданий другим
людям, особенно близким.
Произошло соглашение
людей разного
прошлого и разного типа, которое оказалось непрочным.
Я не принадлежу к
людям, обращенным к
прошлому, я обращен к будущему.
Основную свою интуицию о
человеке, о нужде Бога в творческом акте
человека я выразил в самой значительной книге своего
прошлого «Смысл творчества.
Я не принадлежу к
людям, особенно обращенным к
прошлому.
Мне не свойственно состояние печали, характерное для
людей, обращенных к
прошлому.
Но у меня не было общения и почти не было даже встреч с этими
людьми моего
прошлого.
Уже в конце восьмидесятых годов он появился в Москве и сделался постоянным сотрудником «Русских ведомостей» как переводчик, кроме того, писал в «Русской мысли». В Москве ему жить было рискованно, и он ютился по маленьким ближайшим городкам, но часто наезжал в Москву, останавливаясь у друзей. В редакции, кроме самых близких
людей, мало кто знал его
прошлое, но с друзьями он делился своими воспоминаниями.
В екатерининские времена на этом месте стоял дом, в котором помещалась типография Н. И. Новикова, где он печатал свои издания. Дом этот был сломан тогда же, а потом, в первой половине
прошлого столетия, был выстроен новый, который принадлежал генералу Шилову, известному богачу, имевшему в столице силу,
человеку, весьма оригинальному: он не брал со своих жильцов плату за квартиру, разрешал селиться по сколько угодно
человек в квартире, и никакой не только прописки, но и записей жильцов не велось…
В
прошлом столетии, в восьмидесятых годах я встречался с
людьми, помнившими рассказы этого старика масона, в былые времена тоже члена Английского клуба, который много рассказывал о доме поэта М. М. Хераскова.
Потом мысль моя перешла к книгам, и мне пришла в голову идея: что, если бы описать просто мальчика, вроде меня, жившего сначала в Житомире, потом переехавшего вот сюда, в Ровно; описать все, что он чувствовал, описать
людей, которые его окружали, и даже вот эту минуту, когда он стоит на пустой улице и меряет свой теперешний духовный рост со своим
прошлым и настоящим.